Diamonds are a girl's best friend
Название: Кризис десятилетия

Автор: Lorelei Lee

Бета: Sige

Рейтинг: R

Герои/пейринг: РЛ/ГГ; РУ/ГГ

Жанр: Постмодернистский бред с разнообразными аллюзиями. :)

Дисклеймер: Все принадлежит правообладателям (J.K. Rowling, Worner Broz etc.) - мое только удовольствие.

Аннотация: Многие семьи сталкиваются с кризисом отношений. Как поведет себя Гермиона, когда ее семья, окажется одной из этих многих?

Отношение к критике: Только ломом по голове не бейте, ладно? (с)

Размещение в архивах: Лучше сначала связаться со мной (если вдруг кому-то захочется это разместить).



Написано для фикатона "Феерия подарков" на Астрономической Башне.

Задание на фикатон от Terra Nova: "Хочу: мини-фик, Ремус/Гермиона, не флафф, можно dark, agnst, но с хэппи-эндом. Пост-Хогвартс.

Буду очень признательна, если слово "мини" автора не смутит, и, как говорила Jenny, фик будет страниц на 10 :)))))))

ЗЫ: Если на заднем фоне где-то будет Сириус/Северус, вообще умру от счастья!"



Сюжетная основа фика позаимствована из замечательного фильма "Зуд седьмого года" с Мерилин Монро в главной роли. Именно в этом фильме была знаменитая сцена с юбкой, поднимаемой ветром.

читать дальше

Комментарии
13.01.2007 в 04:55

Diamonds are a girl's best friend
***

Слегка приободрившись после разговора с миссис Грейнджер, Гермиона решила по дороге в свой офис заглянуть в Министерство, чтобы узнать – не было ли вестей от Рона, и уточнить, где он остановился в Париже. «Все-таки нам нужно поговорить», – думала она, подавая палочку на регистрацию. Поболтав в лифте с парой знакомых из отдела магического законодательства, она вышла на этаже, где располагался Аврорат, и, завернув за угол, почти столкнулась с Тонкс.

- Гермиона! – воскликнула та. – Как ты себя чувствуешь? Мы с Ремом беспокоились.

- Хорошо, спасибо вам. – Гермиона чувствовала себя неловко в обществе Тонкс, но старалась этого не демонстрировать. – Ты не знаешь случайно, Рон не присылал каких-нибудь сообщений?

- А то! Конечно, присылал. У него там какие-то проблемы с гостиницей. Кажется, свободных номеров нет.

- Ужас! И как же он?

- Вот этого я не знаю, зайди к Колину, вроде он в курсе.

Гермиона, пытаясь отделаться от ощущения, что Тонкс смотрела на нее как-то странно, поспешила в кабинет, который Рон делил с Колином Криви. Колин как раз занимался крайне интересным делом – плевался в висевшую на стене колдографию Скримджера жеваной бумагой через свернутый в трубочку собственный отчет о последней операции. Министр на фотографии недовольно морщился и явно обдумывал вопрос, как бы ему спрятаться за рамку, не утратив при этом достоинства.

- Колин! – Гермиона ворвалась в кабинет, громко хлопнув дверью. – Это правда, что Рон, бедняга, в Париже остался без номера в отеле?

- Гермиона, не нервничай, пожалуйста. На улице он не остался. Пока он качал права во «Французском Льве», мы ему забронировали номер в маггловской гостинице, и он отправился туда. В конце концов, какая ему разница – где ночевать? Он в Париж не отдыхать поехал.

- А как мне с ним связаться? Камина там наверняка нет. Сову посылать – долго. А мне нужно с ним обсудить одно дело.

- Ты знаешь, меня удивляет твой вопрос. Ты же магглорожденная. Тебе не приходит на ум какой-нибудь маггловский способ связи с человеком, живущим в маггловской гостинице?

Гермиона подавилась готовой вырваться фразой. Действительно, там же наверняка есть телефон в номере.

- Давай сюда номер телефона.

- Вот, держи. – Колин с довольным видом полез в ящик стола и выудил оттуда кусочек пергамента. – По этому номеру ты можешь позвонить прямо в его апартаменты.

- Могу себе представить, что там за апартаменты, – хмыкнула Гермиона. – Не иначе размером с коробку из-под метлы. Но все равно, спасибо тебе.

- Да не за что. Обращайся. Ты же знаешь, я всегда рад тебе помочь…

Не дослушав, Гермиона выскочила за дверь и направилась к себе в офис. Нужно было спешить – и так все утро занималась личными делами.

Добравшись до своего кабинета, она налила себе очередную чашку кофе и, пытаясь подавить навалившуюся сонливость, погрузилась в работу.



***

Поцелуй был долгим и сладким, она закрыла глаза и полностью растворилась в наслаждении, в ощущении этих рук на своем теле. Она лежала, прижавшись к мужчине, которого так отчаянно желала последнюю неделю, и ее ладони гладили его затылок и плечи, ощущая множество зарубцевавшихся шрамов.

Он прервал поцелуй, и это заставило ее открыть глаза и встретить его ласковый взгляд.

- Ты прекрасна, – прошептал он. – Ты сделала меня счастливейшим мужчиной на земле.

Слегка смутившись, она поудобнее устроила голову на его плече и, глядя ему в глаза из-под полуопущенных ресниц, улыбнулась.

- Я так давно мечтала об этом… – Ее голос был хриплым и сочился удовлетворением, которое пульсировало в каждой клеточке ее тела. – Так ждала этого.

- Я тоже. – Он снова наклонился к ней, и ее губы нетерпеливо, жадно приоткрылись, готовясь встретить новый поцелуй…

- Гермиона! – Дверь с грохотом распахнулась, и она услышала такой знакомый и привычный голос.

Она обернулась, и скорее угадала, чем увидела в неосвещенном дверном проеме темный силуэт.

- Гермиона…



***

- Гермиона!

Она дернулась и проснулась, ощутив, что ее трясут за плечо. Открыла глаза и увидела встревоженное лицо своей помощницы Луэллы.

- Ты совсем себя измотала, так же нельзя.

- Луэлла, перестань! – Гермиона поморщилась. – Что ты разводишь панику! Ну, подумаешь, заснула за работой. Ты же знаешь – этот доклад совсем меня вымотал.

- Не пытайся меня обманывать, я давно тебя знаю. – Луэлла сурово сверкнула глазами. – Доклад был вчера. А сегодня ты по-прежнему вся зеленая и еще больше измотана. Тебя что-то гложет.

- Не выдумывай, я просто устала. Очень устала, – еле слышно пробормотала она.

- В таком случае тебе нужно отправиться домой и лечь спать. Все равно ты в таком состоянии не может полноценно работать.

Гермиона потерла воспаленные, зудящие и наверняка красные глаза. Почувствовала свинцовую тяжесть в голове и зевнула.

- Пожалуй, ты права, мне действительно надо отдохнуть.

- Не нужно было вообще сегодня приходить, – утвердительно кивнула Луэлла и добавила: – Беги домой, я сама разберу почту.



Добравшись до дома, Гермиона первым делом направилась к телефону. Джейн и Гарри играли в саду под присмотром миссис Лейбовиц, и ей хотелось использовать этот удачный момент для разговора с Роном. Выудив из кармана мантии клочок пергамента с телефоном, она набрала номер и приготовилась долго слушать длинные гудки, думая, что Рона наверняка нет в номере.

Трубку сняли почти сразу. После первого же гудка раздался щелчок, и тягучий женский голос пропел: «Аллоооо».

Гермиона закашлялась от неожиданности, взяла себя в руки и, вежливо извинившись, поинтересовалась, не это ли номер Рональда Уизли.

Женский голос ответил утвердительно и пропел, грассируя: «Рон, это тебя».

Секунду спустя в трубке послышался голос мужа.

- Рон, почему у тебя в номере женщина? – Гермиона от удивления даже забыла, о чем хотела поговорить. – И почему она отвечает на звонки?

- Это Сандрин, она работает в местном аврорате, и у нас тут небольшое совещание. А еще мы ждем доставку еды из кафе – пообедать было некогда.

- И насколько небольшое это совещание? - издевательским тоном осведомилась она. – Совещание для двоих?

- Гермиона, что я слышу? – Голос Рона был удивленным, но одновременно в нем сквозило легкое самодовольство. – Ты что, ревнуешь?

- Какие глупости! – Гермиона задохнулась от возмущения. – Этого еще не хватало.

- Тогда почему у тебя такой недовольный голос? – ехидно осведомился муж. – Разве не из-за Сандрин?

- Она тут ни при чем, – отрезала Гермиона. – Я просто устала. Заседание в Визенгамоте ничего не дало. Меня почти никто не поддержал.

- Ой, прости, пожалуйста. Мне жаль, правда. Ты столько работала…

- Ничего, я этого ожидала. Но все равно неприятно. Как ты там?

- Нормально, отель неплохой. Маггловский, но неплохой. Ты звонишь по делу или просто так?

Ей почему-то расхотелось обсуждать с Роном их отношения по телефону. Тем более когда рядом сидит некая Сандрин. Гермиона вздохнула.

- Я звоню, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. Я волновалась, когда узнала, что тебе не досталось номера во «Французском Льве». У тебя все нормально?

- Да, все отлично. Если наши предположения верны – я, возможно, даже вернусь раньше.

- Это замечательно, – бесцветным голосом пробормотала она, чувствуя неимоверную усталость. – Мы ждем тебя. Ну, пока!

- До встречи, дорогая. Целую. – Рон положил трубку.



Она потерла виски, пытаясь справиться с усилившейся головной болью, и отправилась на кухню, чтобы сделать себе еще чашку кофе. Нужно было продержаться до ужина, уложить детей спать – и только потом можно будет слегка расслабиться…
13.01.2007 в 04:55

Diamonds are a girl's best friend
***

Она сидела, завернувшись в простыню, у пылающего камина, положив голову на плечо Ремуса, и ее переполняло чувство, похожее на ощущение счастья. Его пальцы скользили в ее волосах, и ей не хотелось думать ни о чем, кроме этого момента и этих прикосновений. Ей было спокойно, тепло, и все ее существо потихоньку заполняла сладкая безмятежность. Она была уверена, что может просидеть так целую вечность, но какая-то гадкая маленькая мысль мешала наслаждаться всем этим. Мысль, которую она никак не могла поймать за ускользающий вертлявый хвостик. Мысль, которая отравляла наслаждение моментом. Наконец она решила заставить эту мысль убраться подальше самым приятным способом, который только можно придумать, когда рядом такой мужчина. Повернулась к нему, собираясь поцеловать, и в этот момент в замке повернулся ключ, а вслед за звуком открывшейся двери послышался судорожный вздох.

Гермиона вцепилась в плечо Люпина и обернулась, уверенная, что увидит нечто ужасное. И точно – на пороге гостиной стоял Рон, сжимая в руке ключ. Раскрывшийся саквояж валялся у него под ногами – оттуда высыпались смешные парижские сувениры. За левый локоть глядевшего на нее с упреком Рона цеплялась красивая молодая женщина. Гермиона знала, что это – Сандрин. Та самая, что была в номере Рона в Париже. Она почему-то напомнила Гермионе давнюю соперницу – Лаванду Браун. Высокая, стройная и очень привлекательная блондинка с голубыми глазами.

Сандрин скорчила недовольную гримаску и протянула с сильным французским акцентом:

- Роооооон, я же тебе говорила. У твоей жены любовник.

- Рон, это не то, что ты думаешь! – Гермиона занервничала и попыталась потуже завернуться в простыню. – Я… нам нужно поговорить, я должна тебе все объяснить.

- Мне кажется, тут и так все ясно. – Голос Рона звучал безжизненно и как-то слишком спокойно. – Нечего объяснять. Кстати, Рем, привет.

Ремус кивнул и положил руку на плечо Гермионы, как бы пытаясь ее защитить, но это почему-то не придало ей ни грамма спокойствия. Хотелось плакать. Хотелось кричать. Хотелось запустить чем-нибудь тяжелым в мерзко ухмыляющуюся блондинку рядом с мужем.

- Да, ты знаешь, пожалуй, тебе тоже не нужно мне ничего объяснять. – Ее голос окреп, и в нем прорезались истерические нотки. – Я отлично все вижу. Эта женщина рядом с тобой… Видимо, совещание было успешным, правда?

- Я не думаю, что ты вправе упрекать меня. – Его глаза потемнели от гнева. – В конце концов, это я застукал тебя с любовником, а не наоборот. Знаешь, мне кажется, нам надо развестись.

- Отличная мысль. Как нельзя кстати. – Гермиона постаралась сдержать дрожь, предательски проникавшую в голос.

- Пойдем, Сандрин.

Рон развернулся, пнул ногой свой саквояж и, обняв блондинку за талию, вышел.

Пару секунд Гермионе еще удавалось сдерживаться, но потом она опустилась на пол и разрыдалась, отталкивая Люпина, пытавшегося как-то ее успокоить.

- Уходи! Уходи и не возвращайся! – кричала она сквозь рвущиеся наружу рыдания. – Я не хочу больше тебя видеть. Никого не хочу видеть. Уходи…

13.01.2007 в 04:56

Diamonds are a girl's best friend
***

- Кого это ты гонишь? Меня? Даже чаю не предложишь?

Веселый голос Тонкс прогнал сон прочь. Гермиона открыла глаза и обнаружила, что опять заснула за работой, положив голову на стол. Она вскочила и, извинившись, выглянула за дверь. Миссис Лейбовиц сидела на диване и, не выказывая ни малейшего неудовольствия, читала детям книжку.

- Прости, пожалуйста. Я, кажется, немного задремала. Не хочешь чаю?

- С удовольствием. Можно даже и чего-нибудь покрепче. – Из кармана мантии Тонкс появилась бутылка вина. – Что скажешь?

- Замечательно. Пойдем на кухню?

Приготовив чай и вытащив из буфета два бокала, Гермиона уселась напротив подруги, которая увлеченно сражалась с пробкой. Наконец пробка поддалась. Вино было разлито по бокалам, и они сделали по глотку, после чего воцарилась тишина. Пауза была долгой. Наконец Тонкс, резко посерьезнев, собралась с духом:

- Я пришла, потому что ты в последнее время какая-то странная. И я, кажется, догадалась, в чем дело.

- О чем ты? – Гермиона ощутила, что краснеет.

- Это из-за Ремуса, да?

- Тонкс, прости, я не понимаю…

- Зато я понимаю. Все просто – завтра полнолуние.

- Но при чем тут…

- Вот странно – ты так много узнала об оборотнях в последнее время, пока готовила этот свой проект, и не наткнулась на упоминание об этом?

- Слушай, я, наверное, резко отупела, но я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь.

- Я говорю об оборотнях и их механизме привлечения жертв. О том, что происходит за несколько дней до полнолуния. Я могла бы догадаться и раньше, но заподозрила это только сегодня. Ты явно плохо спишь ночью, а днем валишься с ног и не можешь работать. Ты выглядишь измученной. Ты теряешь нить беседы. Ты смущаешься на ровном месте. И ты странно смотришь на Рема.

- Тонкс, что бы тебе ни показалось, поверь, я бы никогда…

- Я знаю, что «ты бы никогда…». Я знакома с тобой больше двадцати лет, и ты мой друг. Я вижу, что тебе плохо, ты мучаешься. Потому я и пришла. Хочу помочь.

- Но как? – Гермиона вздохнула. – Мне кажется…

- Тебе только кажется. Я достаточно хорошо знаю тебя и уверена, что если тебе дать полную информацию – ты обязательно разберешься, что к чему, и тебе станет легче. Одевайся, сходим в одно очень интересное место.

- Но дети…

- У тебя же няня, попроси ее задержаться или вообще остаться переночевать.

- Хорошо, я попробую.



Спустя десять минут они торопливо шагали среди сгущающихся сумерек по направлению к укромному месту, откуда было удобно аппарировать.

- Нам надо попасть в архив Департамента Тайн. Книга, которая нам нужна, находится там. Я наткнулась на нее случайно, когда искала записки одного средневекового аврора. В общем, был один сквиб, который всячески боролся против магов. Он стал священником и помогал инквизиции разоблачать ведьм и волшебников и убивать их. Он был одним из соавторов «Молота Ведьм». Ты, конечно, знаешь, что это такое.

- Еще бы! – Гермиона мрачно усмехнулась. – Знала даже до того, как поступила в Хогвартс. Читала одну научно-популярную статью в журнале. Но я не думала, что один из этих кошмарных садистов – сквиб. Кстати, который?

- Инститорис. Я не думаю, что он изначально был садистом. Но ты же сама видишь, как маги относятся к сквибам. А теперь представь, как все происходило в средневековье. Видимо, он был слишком обижен на магов, раз пошел на такое. Возможно, даже слегка повредился рассудком. Но это, собственно, неважно. Важно другое. Он в свое время написал одно исследование. Называется «Трактат о нежити» – вот его-то я и обнаружила. Мне было интересно, и я решила почитать. Так вот, он там делает небольшое отступление, касающееся оборотней. Я должна тебе его показать. Когда прочитаешь – я еще расскажу, что выяснила сама…

Холл Министерства был тих и пустынен. Восстановленный фонтан сверкал золотом, а за конторкой дремал аврор-охранник. Тонкс, состроив коварную гримасу, приложила палец к губам и подмигнула Гермионе, после чего подкралась к спящему и гаркнула ему в ухо: «Спим на посту, Уилкс?»

Бедняга дернулся и чуть не свалился со стула.

- Зачем же так орать? – Он потряс головой просыпаясь. – Чего это ты снова на работу? Не наработалась за день?

- Да вот, кое-что срочное обнаружилось. Пойдем, Гермиона.

Они прошествовали к лифту и через несколько минут оказались на нижнем уровне. В коридорах, освещенных дрожащим светом факелов, их шаги сопровождало гулкое эхо. Они дошли до хорошо знакомой Гермионе двери, стоя перед которой она ощутила острое чувство дежа-вю. Когда-то, много лет назад, они с Гарри, Роном и остальными точно так же стояли перед этим входом в нерешительности.

Тонкс вошла и уверенно направилась ко второй справа двери. Гермиона молча следовала за ней. Они долго шли по анфиладе комнат, потом свернули в узкий коридор, который оканчивался еще одной дверью. Тонкс направила на нее палочку, прошептав какое-то заклинание. Дверь открылась, и на Гермиону повеяло запахом, который она не спутала бы ни с чем, – пыльным запахом старой библиотеки. За дверью оказалось огромное помещение, заполненное высокими, до самого терявшегося во мраке потолка, стеллажами. Они зажгли огоньки на концах своих палочек и направились вдоль стеллажей. Тонкс шла впереди, показывая дорогу.

- Захвати-ка лестницу, она нам понадобится. – Она указала на прислоненную у стены высокую стремянку. Гермиона сунула палочку в карман и взялась за тяжелую деревянную конструкцию.

Наконец они добрались до нужного места. Тонкс остановилась и, раскрыв лестницу, ловко залезла на самый верх. Через пару секунд она спустилась, прижимая к груди огромный, фолиант в потертом кожаном переплете.

- Вот, держи, – протянула она книгу. – Предпоследняя страница. Сразу сверху.

Гермиона взяла тяжелый том с некоторым благоговением, провела пальцами по вдавленным на его форзаце готическим буквам и, вздохнув, открыла требуемую страницу. Абзац начинался художественно выполненной заглавной буквой, обрамленной узором из волчьих голов, остролиста и волчьих ягод: «Что до оборотней, то следует предостеречь юных дев от знакомства с мужчинами перед полнолунием. За несколько дней до того, как полная луна воцаряется на небе, оборотни обретают особую прелесть в глазах людей…». Выцветшие буквы были плохо видны, но текст читался достаточно легко.

- Это то, что ты хотела мне показать? – Гермиона закрыла книгу и подняла взгляд на спутницу.

- Оно самое, – Тонкс выглядела слегка утомленной. – Когда я это прочитала – немедленно рассказала Рему и спросила – не замечал ли он странностей в поведении знакомых женщин. Оказалось, что да, замечал. Можешь себе представить, как его это смущало. Мы понаблюдали и обнаружили вот что: это случается примерно за неделю до полнолуния. Но действует не на всех – только на тех, кому чего-то не хватает в жизни, чего-то нового. Любви, романтики, возможно острых ощущений. После полнолуния наваждение проходит. И, что интересно, не проявляется снова у одной и той же женщины. Видимо, возникает какой-то иммунитет. В общем, я думаю, что ты сейчас уверена, будто влюблена в Ремуса, и на тебя как раз действует тот самый механизм привлечения жертвы. Будь на его месте другой оборотень – завтра ты могла окончательно утратить контроль над собой и заявиться к нему перед трансформацией, после чего стала бы одной из них или погибла.

- Почему ты подумала именно об этом?

- Потому что заметила твое состояние и припомнила, что ты консультировалась с Ремом, когда готовила свой доклад. Ты много общалась с ним, так что вполне могла попасть под влияние этой силы.

- Что же мне делать? – Гермионе хотелось заплакать.

- Думаю, просто ждать. Осталось всего три дня. Лучше тебе запастись зельем Сна без сновидений и хорошенько отоспаться. Может быть, отвлечься на что-то – например, посидеть эти дни дома, занимаясь детьми. Главное – занять себя. А через три дня все должно пройти.

- А если не пройдет?

- А если не пройдет – значит, ты действительно влюблена в Рема, и тогда будем решать, как нам быть, исходя из обстоятельств.

13.01.2007 в 04:56

Diamonds are a girl's best friend
***

Гермиона чувствовала себя несчастной и обманутой – ее чувство, такое яркое и сильное, оказалось, возможно, банальной реакцией организма на какие-то запахи, вырабатываемые оборотнем перед полнолунием, или еще что-то в этом роде. Она раньше даже не подозревала о подобном. Они вернули книгу на место, покинули архив и уже подходили к выходу из Департамента Тайн, когда их внимание привлек какой-то посторонний звук.

Тонкс дернула ее за рукав и втянула за угол как раз тогда, когда показался темный силуэт человека в черной мантии с глубоко надвинутым капюшоном. Переглянувшись, они последовали за ним, прячась за выступами стен и стараясь не дышать. Вскоре они поняли, что ночной гость направляется в зал, где находится Арка Смерти. Следуя за ним, Гермиона пристально вглядывалась в фигуру, видневшуюся впереди. Что-то знакомое чудилось ей в походке и осанке этого человека. Когда он заворачивал за угол, ткань капюшона на мгновение отогнулась и отблеск факела упал на его лицо. Это был Снейп. Еле сдержав возглас удивления, она обернулась к Тонкс и по ее лицу поняла, что та тоже узнала бывшего преподавателя.

В полной тишине, нарушаемой лишь стуком каблуков профессора, они дошли до цели. Снейп спустился вниз, к Арке, взошел на парапет, к самой завесе и стоял там, опустив голову. Его преследовательницы спрятались за выступом верхнего яруса и внимательно наблюдали.

Наконец Снейп пошевелился, откинул капюшон и выпрямился, пристально вглядываясь в черную, полуистлевшую ткань завесы. Гермиона заметила, как непривычно много седины в его волосах и морщин на лице. В ее памяти бывший преподаватель всегда оставался таким, каким помнила его она сама, а фотографии в научных журналах, где он регулярно публиковал свои статьи по зельям, не давали возможности заметить, что он сильно постарел. Однако его осанка была прежней, и черные глаза были все так же полны презрения к окружающему миру. После недолгого молчания профессор шагнул к колышущейся ткани, и Гермиона едва не рванулась вниз, думая, что он хочет свести счеты с жизнью таким оригинальным способом. Однако она ошибалась. Приблизившись вплотную, Снейп злобно плюнул прямо в прореху на ткани и голосом, полным рвущегося наружу гнева, проговорил:

- Ну что, Сириус, как тебе там? Помнишь, я говорил, что приду сплясать на твою могилу и плюну на нее? Конечно, помнишь, каждый из нас всегда помнил угрозы другого. Думаю, когда ты падал в эту арку, ты в душе хихикал, полагая, что сумел меня провести. Не вышло. Пусть у тебя нет собственной могилы – эта тряпка вполне заменит ее. Кстати, тебе не кажется, что драная ветошь – вполне достойная могила для такого блохастого урода, как ты? Лучшего и желать нельзя. Я прихожу сюда каждый год и буду приходить, пока меня держат ноги. Буду приходить и плясать, чтобы ты видел, что я победил. Я, а не ты, хотя ты строил из себя наследника престола инкогнито и все жаждали тебе угодить. И это вполне справедливо, как мне кажется…

С этими словами он отвернулся, сделал шаг на середину постамента, а дальше совершил нечто, от чего у Гермионы вспотели ладони от шока – начал танцевать.

Это был странный, отдаленно похожий на джигу танец, с головой выдававший исполнителя в его неумении танцевать и отвращении к танцам вообще. Однако чувства в этот танец было вложено неимоверно много. Профессор подпрыгивал, выделывал ногами какие-то коленца, потрясал сжатыми кулаками, демонстрировал неприличные жесты в сторону завесы. Его лицо было искажено судорожной гримасой, мало похожей на улыбку победителя – скорее, на предсмертный оскал. Казалось, что у него украли его победу и он понимает, что шансов вернуть утраченное нет никаких.

Гермиона почувствовала себя крайне неудобно, словно подглядывает за человеком в ванной. Они с Тонкс, обменявшись взглядами, осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, выбрались из зала и побрели в сторону выхода…

Оказавшись на улице, она – впервые за долгую неделю – попрощалась с подругой без гложущего чувства вины и зашла в ближайший паб, благо была одета в маггловскую одежду. Заказав бокал пива, она стала размышлять о том, что она сегодня узнала.

13.01.2007 в 04:56

Diamonds are a girl's best friend
***

Три дня она жила словно в бреду. На ночь выпивала зелье и проваливалась в тяжелый, ватный сон, сквозь серый туман которого не пробивалось ни одно видение. А днем отчаянно гнала от себя мечты о Ремусе, заставляя себя заниматься чем угодно – лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями.

Зато дети были счастливы. За три дня Гермиона прочитала им множество книжек, свозила в зоопарк, съездила с ними в гости к миссис Грейнджер и в Нору, несмотря на то что в присутствии Молли ей было несколько некомфортно – ведь она чуть было не изменила ее сыну.

Утром четвертого дня, накормив Джейн и Гарри завтраком, она дождалась прихода няни и отправилась к Люпину. Ей нужно было проверить – освободилась ли она от этого наваждения.

Дверь открыла Тонкс и, радостно улыбнувшись, завопила:

- Рем! Спускайся быстрее. К нам гостья.

- Он еще спит? – Гермиона забеспокоилась. – Может, я не вовремя?

- Да ну что ты! Все прекрасно. Пойдем, я налью тебе чаю.

Они прошли на кухню, где был накрыт стол для завтрака на двоих. Тонкс поставила перед ней источающую горячий пар чашку и пододвинула молочник и вазочку с печеньем.

- Угощайся. – В ее глазах сверкнули озорные искорки. – Я вижу, ты стала выглядеть значительно лучше. Немного отдохнула?

- Да. Спала, занималась детьми. Съездила с ними в зоопарк. Навестила Молли и Артура. Свозила их к своей маме.

- Ну просто семейная идиллия, – раздался за ее спиной мягкий, ласковый голос Ремуса. – В картинке не хватает только Рона.

- Привет! – Гермиона, немного смущаясь, подняла глаза и встретила его взгляд.

- Здравствуй, Гермиона. – Он улыбался ей, а от уголков его глаз разбегались лучиками трогательные морщинки. Выглядел он усталым и изможденным и был очень бледен, а на лице добавилась пара свежих шрамов. Как и всегда после полнолуния.

- Тонкс рассказала тебе?

- Рассказала. И мне очень жаль, что из-за меня ты пережила все это. Я хотел бы загладить свою вину, если это возможно.

- Ремус, тут нет твоей вины. – В Гермионе проснулся правозащитник. – Это неконтролируемый, естественный для тебя процесс…

- И все же мне стоило помнить об этом и воздерживаться от излишнего общения с людьми в опасный период.

- Какие глупости! – Она была просто возмущена.

- Это не глупости. Представь, как страдают бедные леди, на которых подействовала моя оборотническая природа. Как страдает бедняжка Тонкс. – Он сжал в своей ладони пальцы жены и виновато посмотрел ей в глаза.

- Рем, ну что ты говоришь? – Тонкс нежно провела ладонью по его щеке, и Гермиона отметила, что в ней ничего не шевельнулось при виде этой ласки. – Я знала, на что шла, когда с таким упорством добивалась тебя. И была готова к испытаниям вроде этого.

- Кстати, насчет тебя самой. – Гермиона ощутила прилив любопытства. – Вы случайно познакомились не за неделю до полнолуния?

Ее друзья синхронно расхохотались.

- Я знала его с детства, – пробормотала Тонкс, утирая выступившие от смеха слезы. – А поняла, что влюбилась, намного позже. И мне для этого понадобилось значительно больше недели.

- Значит, ты не… – Нужные слова никак не находились.

- Наверное, нет. – Тонкс улыбнулась и долила сливок в чашку мужа. – Видимо, у меня иммунитет еще с детства. Помнится, когда я была маленькой – я всегда очень радовалась его визитам к нам. Может быть, я пережила это еще в то время…

Пару часов спустя, довольная и умиротворенная, Гермиона собралась прощаться. Она чувствовала, что свободна от наваждения. И еще понимала, что с нетерпением ждет завтрашнего дня, когда должен вернуться Рон. Но при мысли о муже ей немедленно вспомнился голос Сандрин, и чудесное настроение слегка поблекло. Уже стоя в прихожей, она все-таки решилась.

- Тонкс, я хотела спросить у тебя… – Гермиона преодолела подступивую было робость и продолжила: – Ты случайно не знаешь такую Сандрин из французского аврората?

- Сандрин Селли? Конечно, знаю. Старая грымза, зануда и стерва, но отличный профессионал. Хватка, как у бульдога. Вроде бы Рон должен был работать с ней в этот раз. А почему ты спрашиваешь?

- Ну, понимаешь, когда я звонила ему в отель – она была в его номере, и я подумала... Она действительно немолодая? У нее такой юный голос.

- Что есть, то есть. У нее и фигура отличная для почти семидесяти лет. Она мне всегда чем-то напоминала Мак-Гонагалл.

- Ну, я пойду. Надо будет приготовить обед детям, раз уж я и сегодня не пошла на работу. Они так редко видят меня дома за обедом.

- Конечно. Удачи тебе. И не пропадай. – Ремус весело улыбнулся ей.

- Будь умницей! – Тонкс обняла ее.

Гермиона поспешила домой, обдумывая, чем бы порадовать детей, раз уж собралась готовить…

13.01.2007 в 04:58

Diamonds are a girl's best friend
***

Войдя в прихожую, она услышала какой-то шум из гостиной и немедленно направилась туда. Остановившись на пороге, Гермиона увидела, как посреди комнаты дети играют в лошадку. Лошадкой с растрепавшейся рыжей челкой был Рон. Его саквояж валялся посреди ковра, а ботинки были раскиданы по углам. Джейн сидела у него на спине и, дрыгая ножками, колотила по бокам круглыми розовыми пятками, а Гарри тянул его вперед за ворот мантии. Лица всех троих лучились таким счастьем, что хотелось зажмуриться.

В этот момент Джейн обернулась и радостно взвизгнула.

- Мама, мама! Папа приехал! – Дети рванулись к ней.

- Я вижу. – Гермиона почувствовала, что ее губы расплываются в улыбке. – А вам не кажется, что лошадка немного устала?

- Тогда надо ее напоить и накормить. – Гарри с серьезным видом схватил игрушечное ведерко и, уцепив сестру за руку, отправился на кухню. Видимо, за водой для лошадки.

Рон поднялся с колен и, слегка смущенно улыбаясь, обнял ее.

- Ты приехал раньше. Значит все в порядке?

- О, да! Все замечательно. Я же обещал…

- Это здорово. Мы скучали.

- Я тоже. Очень-очень. – С этими словами он прижал ее к себе и поцеловал.

Поцелуй был долгий и жадный. Как много лет назад. Как в фантазиях, что посещали ее всю последнюю неделю. Он словно наполнил ее бурлящей и искрящейся радостью.

Несколько нескончаемых минут спустя она обвила руками шею Рона и внимательно посмотрела в такое знакомое до мельчайшей черточки лицо своего мужа, который немедленно скорчил ребяческую гримасу. Глядя в его лучистые голубые глаза, Гермиона подумала, что кризис десятилетия, похоже, миновал.